В каком монастыре фрески расписаны под шедевр. Ферапонтов монастырь и уникальные фрески дионисия

с. 285 ¦ Сохранность фресок в целом хорошая. Реставрация 1738 года была произведена довольно осторожно, и фрески не были сплошь записаны, как это обычно практиковалось в XVIII веке, а лишь освежены темперой в тех местах, где роспись особенно пострадала от времени. Имеются потертости и механические повреждения верхнего красочного слоя. Более подробно о состоянии сохранности фресок церкви Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря см. в кн.: Чернышев Н. М. Искусство фрески в Древней Руси. М., 1954, с. 82–84. с. 285
с. 286 ¦

Среди росписей Ферапонтова монастыря намечается несколько стилистических групп (не менее четырех). Самым сильным и самым тонким мастером был несомненно тот, который расписал входную стену вокруг западного портала. Его композиции наиболее ритмичны, его стройные фигуры, отличаясь большим изяществом, вместе с тем не имеют в себе ничего манерного, его палитра выделяется мягкостью и особой гармоничностью. Этот мастер еще крепко связан с традициями XV века. Его кисти в самой церкви могут быть приписаны святители в апсиде и полуфигура Николая Чудотворца в диаконнике. Вероятно, этим мастером был сам Дионисий, которому в 1502 году должно было быть около шестидесяти лет. К числу мастеров старшего поколения принадлежал и автор большинства евангельских сцен. Но его работы по своему качеству неизмеримо хуже фресок входной стены. Это, несомненно, другая индивидуальность, менее одаренная и более примитивная по своему жизнеощущению.

Рядом с этими двумя группами росписей самой многочисленной является та, которая включает в себя главные эпизоды богородичного цикла (Покров, О Тебе радуется), Похвалу Богородицы, Благовещение, Встречу Марии с Елизаветой и большинство иллюстраций к Акафисту, Притчу о неключимом рабе, Брак в Кане, лучшие части Страшного суда и Соборы. Стиль этой группы, близкий стилю XVI века, отмечен печатью особой изысканности: тонкие фигуры, преувеличенно вытянутые пропорции, легкая, как бы танцующая поступь, детализированная разделка формы, обилие украшений. Автор фресок, входящих в состав этой группы, был более молодым мастером, чем автор фресок входной стены. Его хочется отождествить с одним из сыновей Дионисия - Феодосием. По-видимому, престарелый Дионисий, хотя он и играл ведущую роль, большую часть работы переуступил сыновьям. Самым слабым мастером был тот, который написал пострадавший от реставрации 1738 года цикл сцен из жития Николая Чудотворца и Беседы трех святителей. В исполненных им жестких, мало ритмичных композициях есть что-то вялое и ремесленное.

Росписи купола, барабана, подпружных арок также обнаруживают не очень искусную руку. Остается еще уточнить, есть ли это работа пятого мастера или одного из только что перечисленных мастеров. Если остановиться на последнем предположении, то тогда речь может идти только о втором либо четвертом мастере (то есть авторе евангельских сцен или авторе жития Николая Чудотворца). Дионисий, возглавлявший артель и корректировавший всю ее работу, поступил, вероятно, следующим образом: себе он взял те росписи, которые занимали наиболее видное место в храме (входная стена, апсида и конха диаконника), одному из своих сыновей (более одаренному) он поручил выполнить главную и самую ответственную часть заказа (фрески стен и столбов), за другим сыном (сильно уступавшим первому в талантливости) и за помощником он закрепил росписи жертвенника, диаконника, сводов, подпружных арок, барабана и купола, считая, что они менее доступны зрителю. Эта стилистическая классификация ферапонтовских фресок нуждается в проверке и уточнении. Но она все же может служить исходной точкой при решении одной из сложных проблем в истории древнерусской живописи.

С. С. Чураков пытался опознать в сцене Страшный суд портреты известных итальянских зодчих, принимавших участие в постройке Кремля - Аристотеля Фиораванти и Пьетро Антонио Солари (Портреты во фресках Ферапонтова монастыря. - Советская археология, 1959, № 3, с. 99–113). Данная гипотеза представляется мало убедительной, тем более что лица предполагаемых «портретов» совсем не индивидуальны. Другое предположение С. С. Чуракова имеет под собой больше оснований. Он склонен усматривать во фреске, иллюстрирующей XI кондак Акафиста Богоматери (Пение всякое побеждается), групповой портрет семьи Дионисия (сам художник, его жена и двое сыновей). Однако следует заметить, что и здесь лица носят отнюдь не портретный характер. с. 286
¦

81. Притча о смоковнице и Притча о блуднице. Фрески на западном склоне северного свода	82. Николай Чудотворец. Фреска в конхе Никольского придела	[Цв. ил.] 107.	[Цв. ил.] 108. Дионисий. Архангел. Фреска в куполе
[Цв. ил.] 109. Дионисий. Брак в Кане и Исцеление дочери Иаира. Фреска на восточном склоне южного свода	[Цв. ил.] 110. Дионисий. Чудо на брачном пире, Лепта вдовицы и Исцеление слепого. Фреска на западном склоне южного свода	[Цв. ил.] 111. Дионисий. Богоматерь с младенцем. 1502. Собор Рождества Богородицы, Ферапонтово. Фреска в конхе апсиды

Литература

Георгиевский В. Т. Фрески Ферапонтова монастыря. СПб., 1911.

Georgievskaja-Družinina E. Les fresques du monastère de Thérapon. Etudes de deux thèmes iconographiques. - In: L"art byzantin chez les slaves, II. Paris, 1932, p. 121–134.

Лавров В. А. Фрески Дионисия. - Архитектура СССР, 1939, № 2, с. 80–82.

Михайловский Б. А., Пуришев Б. И. Очерки истории древнерусской монументальной живописи со второй половины XIV в. до начала XVIII в. М.– Л., 1941, с. 40–52.

Недошивин Г. Дионисий. М.–Л., 1947.

Чернышев Н. М. Искусство фрески в Древней Руси. Материалы к изучению древнерусских фресок. М., 1954, с. 61–96.

Чураков С. С. Портреты во фресках Ферапонтова монастыря. - Советская археология, 1959, № 3, с. 99–113.

Данилова И. Е. Иконографический состав фресок Рождественской церкви Ферапонтова монастыря. - В кн.: Из истории русского и западноевропейского искусства. [Сборник статей] к 40-летию научной деятельности В. Н. Лазарева. М., 1960, с. 118–129.

Третьяков Н. Фрески Дионисия. - Творчество, 1962, № 9, с. 13–16.

Михельсон Т. Н. Живописный цикл Ферапонтова монастыря на тему Акафиста. - Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинский Дом) Академии наук СССР, XXII. Л., 1966, с. 144–164.

Филатов В. В. К истории техники стенной живописи в России. - В кн.: Древнерусское искусство. Художественная культура Пскова. М., 1968, с. 58, 65, 66–67.

Данилова И. Е. Ферапонтов монастырь. (Фрески Дионисия). - Художник, 1970, № 9, с. 44–56.

Данилова И. Е. Фрески Ферапонтова монастыря. М., 1970.

Danilova I. Dionissi. Dresden, 1970, S. 63–95.

Danilova I. Le schéme iconographique dans la peinture de l"ancienne Russie et son interprétation artistique. - In: Actes du XXII e Congrés international d"histoire de l"art. Budapest, 1969, II. Budapest, 1972, p. 515–518; III. Tables. Budapest, 1972, pl. 442–444.

Рудницкая Л. Фрески портала собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря. - Зборник за ликовне уметности, 10. Нови Сад, 1974, с. 71–101.

Бунин А. О ферапонтовских росписях Дионисия. - Искусство, 1974, № 8, с. 59–67.

Попов Г. В. Живопись и миниатюра Москвы середины XV - начала XVI века. М., 1975, с. 100–113.

Хлопин И. Н. К уточнению даты росписи собора Рождества Богородицы в Ферапонтовом монастыре. - Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник, 1975. М., 1976, с. 204–207.

Орлова М. А. Некоторые замечания о творчестве Дионисия, II. Роспись западного фасада Рождественского собора Ферапонтова монастыря. - В кн.: Древнерусское искусство. Проблемы и атрибуции. М., 1977, с. 334–354.

Кочетков И. А. О первоначальном колорите росписей Дионисия. - Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник, 1977. М., 1977, с. 253–258.

Чугунов Г. Дионисий. Л., 1979.

Гусев И. В., Майстров Л. Е. Математика орнаментов Дионисия. - Историко-математические исследования, вып. 24. М.–Л., 1979, с. 331–339.

Гусев H. B. О росписи Рождественского собора Ферапонтова монастыря. - В кн.: Древнерусское искусство. Монументальная живопись XI–XVII вв. М., 1980, с. 317–323.

Михельсон Т. Н. Три композиции на тему «Собор трех святителей» в росписях Ферапонтова монастыря. Истоки иконографии. - В кн.: Древнерусское искусство. Монументальная живопись XI–XVII вв. М., 1980, с. 324–342.

Данилова И. Е. О ферапонтовских росписях Дионисия. К проблеме синтеза искусств. - В кн.: Данилова И. Е. Искусство Средних веков и Возрождения. М., 1984, с. 12–20.

Ферапонтовский сборник, вып. 1. М., 1985 (статьи Н. И. Федышина, И. А. Кочеткова, О. В. Лелековой и М. М. Наумовой, М. С. Серебряковой, М. Г. Малкина, Е. В. Дувакиной).

Рыбаков А. А. О датировке фресок Дионисия в Рождественском соборе Ферапонтова монастыря. - Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник, 1986. Л., 1987, с. 283–289.

Михельсон Т. Н. Фрески западного свода собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря в системе росписи храма. - В кн.: Литература и искусство в системе культуры. М., 1988, с. 310–316.

Ферапонтовский сборник, вып. 2. М., 1988 (статьи В. В. Рыбина, Т. Н. Михельсон, Л. Т. Рудницкой, О. В. Лелековой и М. М. Наумовой).

Михельсон Т. Н. Три сцены «духовных пиров» в системе росписей коробовых сводов собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря. - В кн.: Византия и Русь. [Сборник статей] памяти В. Д. Лихачевой. М., 1989, с. 188–193.

Попов Г. В. Поездка Дионисия на Белоозеро. - В кн.: Древнерусское искусство. Художественные памятники русского Севера. М., 1989, с. 30–45.

Орлова М. А. К истории создания росписи собора Ферапонтова монастыря. - В кн.: Древнерусское искусство. Художественные памятники русского Севера. М., 1989, с. 46–55.

Лелекова О. В., Наумова М. М. Росписи Дионисия в соборе Рождества Богородицы в Ферапонтове (по данным реставрационных исследований). - В кн.: Древнерусское искусство. Художественные памятники русского Севера. М., 1989, с. 63–68.

Гусев Н. В. О начальных этапах работы мастеров ферапонтовской росписи. - В кн.: Древнерусское искусство. Художественные памятники русского Севера М., 1989, с. 69–73.

Ферапонтовский сборник, вып. 3. М., 1991 (статьи В. Д. Сарабьянова, В. В. Рыбина, С. С. Подъяпольского, М. С. Серебряковой, архим. Макария, И. П. Ярославцева, О. В. Лелековой, Н. М. Тарабукина).

Лифшиц Л. И. Тема «Вход в дом Премудрости» в росписи Рождественского собора Ферапонтова монастыря. - Гос. историко-культурный музей-заповедник Московский Кремль. Материалы и исследования, XI. Русская художественная культура XV–XVI веков. М., 1998, с. 174–195.

Вздорнов Г. И. Роспись собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря (перечень композиций). М. - Ферапонтово, 1998.

Бугровский В. В., Долбилкин Н. П., Рольник И. А. Дионисий. Культура Московской Руси. Уроки истории. М. - Кызыл, 1998, с. 111–148 (глава 3: «Роспись собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря»).

Наумова М. М. Краски средневековья. М., 1998, с. 47–53 (Краски росписей собора Рождества Богородицы в Ферапонтове).

Дионисий Мудрый. С таким определением записано имя этого прославленного и одного из самых почитаемых художников Руси конца XV-начала XVI веков на страницах истории иконописи.

Точные даты рождения и смерти художника не известны: родился в семье знатного мирянина Квашнина около 1450 года, умер – около 1520 года. Родоначальником семьи являлся Иван Родионович, боярин Дмитрия Донского, умерший в 1390 году. Поминальные записи в Ферапонтовом синодике позволяют предположить, что жена Дионисия, Мария, происходила из рода дьяка Елизара Цыплетева – «потомка княжеского по происхождению рода белозерских вотчинников Монастыревых».

Согласно древнерусским летописям, иконописец работал много, получал заказы от монастырей, храмов, князей таких княжеств, как Владимирское, Ростовское, Углическое, от Московского царя Ивана III. По историческим документам нам известны работы художника в Соборе Рождества Богородицы Пафнутьево-Боровского монастыря (между 1467 и 1476 годами), Успенского (1480-1481) и Вознесенского (1482) соборов Московского Кремля, Спасо-Преображенского собора Спасо-Каменного монастыря (1481), соборов Иосифо-Волоколамского (после1485), Чигасова (1480), Павло-Обнорского (1500), Спасо-Прилуцкого (1503), Кирилло-Белозерского (1497) и, конечно, Ферапонтова монастырей (1502).

К сожалению, на сегодняшний день работы Мастера сохранились лишь фрагментарно или утрачены полностью. А вот собор Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря обладает таким сокровищем, как подлинные, почти не измененные временем и людьми фрески.

Стенопись собора грандиозна – 600 кв. метров! 300 сюжетов и отдельных персонажей занимают всё пространство! Снаружи росписи располагаются в центральной части западной стены над дверным проёмом и в нижней части южной стены над захоронением преподобного Мартиниана.

И вся эта работа была проведена в немыслимо короткий срок – всего в 34 дня! Об этом свидетельствует подпись художника на поверхности арки северного входа: «В лето 7010-е месяца августа в 6 на Преображение Господа нашего Иисуса Христа начата бысть потписыватца сиа церковь. А кончана на 2 лето месяца сентявреа в 8 на Рожество пресвятыа владычица нашыа Богородица Мариа. При благоверном великом князе Иване Василиевиче всеа Руси и при великом князе Василие Ивановиче всеа Руси и при архиепископе Тихоне. А писци Деонисие иконник с своими чады. О владыко Христе, всех царю, избави их, Господи, мук вечных» .

С тем, что собор расписывался Дионисием совместно со своими сыновьями, Феодосием и Владимиром, согласны и искусствоведы – в манере росписи чувствуется не одна рука. Например, на откосе тайника более умелый мастер сделал два рисунка, помогающие менее умелому художнику написать кисти рук. Под этими рисунками написана буква «фита», с которой начинается имя Феодосий.

Слова молитвы в конце записи, как предполагают историки, означают, что роспись собора совершалась в дар обители, т.е. платы за это Дионисий не взял. Таким образом, он сделал вклад в монастырь на помин души. Подтверждением этому может служить тот факт, что род художника записан в монастырском синодике. А такой чести удостаивались, отнюдь, не все, а только сделавшие большие пожертвования.

Росписи выполнялись сверху вниз, композиции каждого яруса чаще всего объединены общей темой. Дионисий писал в смешанной технике – фрески по сырой штукатурке и темперы. По легенде, для изготовления красок художник частично использовал разноцветные минералы, находящиеся в окрестностях Ферапонтова монастыря. Но реставрационные работы, которые проводились с 1981 года и частично ведутся до нынешнего времени, опровергли это утверждение. Как это ни прозаично, но Дионисий писал привозными красками. Скорее всего, итальянскими и немецкими. А вот тот эффект, которого он достиг, та поразительная близость палитры фресок и природы – это и есть великое мастерство Художника!

Кисти же Дионисия принадлежат и древние иконы из собора. В 1930-е годы иконостас был изъят «за низкой художественной ценностью». И счастье, что иконы были не уничтожены, а переданы в музеи – Третьяковскую галерею, Русский музей, в музей Кирилло-Белозерского заповедника.

Иконостас собора Рождества Богородицы. Фотография начала XX века.
Иконостас состоял из четырех рядов икон - местного, праздничного, деисусного и пророческого, вставленных в деревянную резную раму, устроенную в середине XVIII века.

А теперь, давайте пройдем и посмотрим необыкновенные фрески, это совершенное украшение собора.

На момент росписи храм паперти не имел, и портальная композиция брала на себя ее функцию – помогала настроиться на отрешение от ежедневной суеты и подготовить себя к службе, задуматься о смысле жизни.

Тема храмового праздника – Рождество Богородицы, и главный мотив росписи посвящен этому событию. Слева на право, непосредственно над дверью, художник отобразил первые мгновения жизни Марии – Рождество, Купание, Сон Марии и Ласкание Марии. По сторонам от входа изображены два ангела – Михаил, глава небесного воинства и карающий меч Господень, и Гавриил с раскрытым свитком. Вверху, в медальоне, изображен Спаситель с открытой книгой
судеб. Он в окружении Богородицы, Иоанна Предтеча, архангелов и апостолов. Это традиционный чин моления за род людской.

Тема Богородицы красной линией проходит и внутри собора. - эта строка Акафиста положена в основу всего. Акафист – торжественная молитва, песнопение, восхваляющее Богоматерь. Этот гимн положено было слушать стоя, отсюда и название – Акафист, в переводе с греческого - Неседален. Цикл начинается четырьмя изображениями Благовещения и продолжается по всему периметру храма - Целование Марии и Елизаветы, Сомнения Иосифа, Поклонение пастырей, Путешествие волхвов, Возвращение волхвов в Вавилон, Бегство в Египет и Сретение.

Композиции перетекают одна в другую, перекликаясь между собой, разворачиваясь, словно свиток с письменами, с восточных столбов на западные и дальше переходят на стены. Исследователи отмечают, что порядок и расположение сцен соответствует ритуалу Акафистной субботы. «Радуйся, Невесто Неневестная!»

Икона была помещена в иконостасе слева от Царских врат и играла важную роль в интерьере собора, являясь одним из ключевых образов всего ансамбля, посвященного Богородице. Она как бы объединяет и концентрирует в себе идею живописного оформления храма, ведущими темами которого были темы Акафиста Богоматери.
Образ Богоматери на иконе принадлежит к типу Одигитрии, что в переводе с греческого языка означает „путеводительница".
Представленный на иконе вариант изображения Богоматери Одигитрии не имеет прямых аналогий до XVII века, когда иконы подобной иконографии получают распространение под названием Одигитрии Седмиезерской.
Хранится в Русском музее

Использование поверхностей столбов, а не только южной и северной стен для сцен Акафиста, не имеет аналогий ни в росписях русских церквей, ни церквей вне России. Более того, интересным фактом является, что сами композиции Дионисия отличаются от всех известных греческих и славянских.

Дионисий, как оказалось, был новатором не только в росписи Акафиста. Например, до него никогда не встречалось образа Иоанна Предтечи в жертвеннике, в росписи церквей не были отображены Вселенские соборы, а на западной стене вместо привычного «Успения» изображена сцена «Страшного суда». Но и здесь, в этой грозной сцене, Дионисий продолжает свою песнь Богородице. Она выступает у него, как защитница рода человеческого.

В люнетах сводов (поле стены в виде полукруга) находятся самые большие и самые эффектные композиции, посвященные Богоматери. На северной стене – О Тебе радуется, на южной – Собор Богородицы и в восточной части – Покров.

Надо всем этим, в куполе написана полуфигура Христа Пантократора – поясное изображение благословляющего Христа с закрытым Евангелием в левой руке. Вокруг него, в простенках между окон, изображены архангелы, а в основании светового барабана – праматерь Ева с праотцами (Адам, Авель, Енох и пр.)

В жертвеннике написана полуфигура Иоанна Предтечи и Шествие дьяконов,

а в диаконнике – изображение Николая Чудотворца и сцены из его жития.

И снова Богоматерь - теперь в центральном аспиде. Пред ней коленопреклоненные архангелы Михаил и Гавриил.

И еще одна, наружная, фреска, и снова гимн Богородице – на южной стене, над местом погребения преподобного Мартиниана! (Ферапонтов монастырь. Церковь Мартиниана Белозерского)

Только благодаря исключительному стечению обстоятельств, созданные Дионисием фрески, дошли до наших дней. Живопись собора жестоко пострадала в XVII веке, когда иноки, заботясь о лучшей освещенности здания, пробили новые широкие окна в подкупольном тамбуре собора, расширили все щелевидные окна по стенам и сделали новое окно на западной стене, уничтожив при этом изображение Иисуса Христа из композиции Страшного Суда. В результате этого собор стал медленно распадаться на четыре части, и к середине XVIII века его пришлось «связывать» массивными кованными железными связями.

После закрытия монастыря в 1798 году собор Рождества Богородицы использовался, как приходская церковь. И только в начале XX века была осуществлена архитектурная реставрация собора и других зданий обители. А в первые годы советской власти собор удалось спасти, как памятник национального русского искусства, исключительно благодаря стараниям вологодского инспектора по архитектуре А.К.Кедрова.

Дионисий уникален во всем. Он уникален даже в реставрации его стенописи. При обследовании росписей был установлен факт, что все предыдущие попытки укрепления слоев фресок традиционными методами приводили к новым разнообразным разрушениям. И здесь, в Ферапонтовом монастыре, впервые была применена уникальная техника укрепления живописи. Главным принципом использования новых консервантов было подведение их под отстающий красочный слой без захода на его поверхность. Дело в том, что при попадании на красочный слой, применяемые ранее консерванты меняли цвет краски. Кроме того, те участки росписи, которые все же были частично утеряны, укрепили специальным раствором - т.н. «восковыми гвоздиками», но раскрашивать их не стали. Это особенно заметно в росписи купола, на изображении Христа Пантократора.

Но прежде надо было очистить стены от грязи и пыли, которые накопились за столько веков, при этом не повредив бесценные фрески. Это был поистине титанический труд! Очистка осуществлялась путем прокатки поверхности ватными тампонами и валиками через полиамидный сетчатый нетканый материал! Вручную!

Многолетние реставрация и укрепление росписи собора в целом завершены. В настоящее время здесь ведутся регулярные профилактические работы.

В 2000-м году ансамбль Ферапонтова монастыря с росписями Дионисия был включен в Список всемирного наследия ЮНЕСКО.

В подготовке текста были использованы материалы с сайта монастыря и из отчета «Итоги консервации росписи Дионисия» ГосНИИР .

Фрески Ферапонтова монастыря

Как всякое средневековое искусство, искусство древнерусское по самой природе своей ансамблевое, монументальное. Поэтому оно больше, нежели искусство иной эпохи, теряет в условиях музейной экспозиции. Отдельные произведения иконописи, вырванные из естественного окружения, воспринимаемые не с того расстояния, не в том окружении, не при том освещении, в значительной степени утрачивают силу своего воздействия. В этом смысле роспись Рождественского собора Ферапонтова монастыря приобретает особое значение. Это целостный ансамбль. И хотя не все элементы его дошли до наших дней - изменен внешний облик собора, вынесен иконостас, - все же основное ядро сохранилось. Сохранилось самое главное качество этого ансамбля: живопись, неразрывно связанная с архитектурой, существующая в реальной архитектурно-пространственной среде. Храм стоит высоко, на холме, над озером, западный фасад обращен к дороге, проходящей внизу, вдоль берега, и ведущей к Кириллову. К этой же дороге выходят главные ворота монастыря. И хотя сам он с течением веков изменился, этот аспект всегда был главным в восприятии храма. В начале XVI века, когда фасад его не был искажен переделками, портальная роспись Дионисия была видна издали. Сейчас трудно сказать, с какой именно дистанции видна была роспись, но, конечно, она была рассчитана на далевое восприятие, тем более что начиналась не от самой земли, а с уровня высокого крыльца, подводившего к двери храма, поднятого на подклет. Нетрудно представить себе радостную цветность дионисиевского портала на фоне однообразного северного пейзажа. Природа озерного края скромна по колориту: серо-зеленая трава и деревья, серебристо-серые зеркала озер, полевые цветы, желтые, белые. Только небо здесь бывает необычайно ярким, особенно по вечерам. Порой оно полыхает всеми оттенками красного, от нежно-розового до темного пурпура, переливами золота, многоцветной радугой и даже отсветами северного сияния. Фрески Дионисия, выполненные почти полностью местными красками, добытыми из камней на берегу озера, воспроизводят не земной, а небесный пейзаж. Может быть, их "неземной" колорит обязан впечатлениям художника от необычного для него северного неба. Но главное, конечно, в том, что росписи Дионисия изображали не земной мир, а мир горний - поэтому и цвета их должны были быть "горними". Сияющий красками портал Рождественского собора являл собой образ врат, ведущих "от суетнаго сего и мимотекущаго беднаго жития во онъ некончаемый векъ"*.

Интерьер средневекового храма всегда в той или иной форме был связан с образом мира потустороннего, рая. В разных странах и в разные периоды этот образ рая представлялся по-разному, но всегда он выступал в цветовом и световом преображении. Согласно воззрениям средневековья, свет и цвет, вернее, некое общее, нерасчленимое представление о цвето-свете, лучащемся цвете или окрашенном свете - составляло главное качество прекрасного, его божественную сущность. Интерьер византийского храма преобразовывали мозаики, блеск их ассоциировался с небесным сиянием. В интерьере готического собора роль мозаик выполняли витражи. Их изменчивое горение в огромном затемненном пространстве собора также вызывало ассоциации с небесным Иерусалимом.

В архитектуре Руси домонгольского периода сохранялась византийская образная символика. В летописи Х века церковь называют садом, который насадила правая рука господа*. Сейчас трудно определить, как интерпретировали этот образ рая в русских церковных интерьерах XIV-XV веков - слишком неполно сохранились их росписи и убранство. Но, конечно, и в них свето-цветовые впечатления играли очень важную роль. Свет лампад и свечей, блеск золотых окладов икон, усыпанных драгоценными камнями, дорогие пелены, шитые шелками, золотом, серебром и жемчугом, парчовые ризы, сосуды и дым кадил создавали особую светоокрашенную среду. Что касается живописи, то, по-видимому, иконы с их интенсивными цветами и блеском поверхности составляли более мощный аккорд, нежели фрески, выполнявшиеся в гораздо более приглушенной гамме. Во всяком случае, с конца XIV века, когда складывается многоярусный иконостас, он сосредотачивает на себе внимание и выполняет главные смысловые и декоративные функции.

Вопрос о роли света в интерьере средневекового храма еще недостаточно исследован. Несомненно, что освещение, как искусственное, так и естественное, играло огромную роль в образной концепции интерьера. Символическое значение его в интерьере до некоторой степени сохраняется даже в итальянской архитектуре Возрождения, особенно во второй половине XV века, в пору широкого распространения идей неоплатоников. Можно априори утверждать, что и в русском храмовом зодчестве символике света принадлежала важная роль. Очевидно, в русских храмах почитание света в большей степени было связано с непосредственным источником его - пламенем свечи, огнем лампады. Это могло объясняться отчасти более суровыми климатическими условиями, отчасти традициями древних, дохристианских верований. Люди Древней Руси были скупы на выражение своих художественных впечатлений, и все же знаменательно, что, любуясь красотой, светлостью и многоцветностью небесных "знамений", они вплоть до 1479 года, когда впервые увидели интерьер московского Успенского собора, выстроенного итальянцем Фиораванти, не говорили о светлости своих церквей. Их воображение поражало прежде всего церковное убранство: "кресты честны и иконы чудные... украшеныя златомъ и сребромъ и жемчугомъ и ка-мениемъ драгимъ; и пелены, златом шитыя и жемчугомъ саженыя..."*. Нам трудно себе представить, как выглядел в целом интерьер Успенского собора во Владимире при естественном свете. Сейчас он кажется темным, по-видимому, таким же темным был он и в XV веке и рассчитан был главным образом на свет свечей и лампад. Этот неровный свет, этот полумрак создавал особое состояние сосредоточенности, погруженности в себя. Во всяком случае, роспись Рублева рассчитана на внимательное, последовательное созерцание, на отрешенность от всего внешнего, на самопогруженность. Образ мира потустороннего, вечного связан в этой росписи с представлением о последнем справедливом суде, с глубоким внутренним перерождением и очищением. Интерьер Рождественского собора Ферапонтова монастыря - это, пожалуй, первый из известных нам на Руси примеров образного использования света как такового, в его нематериальной сущности. Свет выступает в этом произведении и как символическая и как эстетическая категория. По-видимому, есть какая-то внутренняя связь между подобным пониманием и самим дневным характером колорита Дионисия, обилием в его живописи светоносных цветов - белого, голубого, не только символизирующих, но и как бы изображающих свет. Может быть, здесь правомерно усматривать отголоски тех эстетических категорий, с которыми соприкоснулся Дионисий в Москве, работая в Успенском соборе, выстроенном итальянцем Фиораванти.

Ферапонтов Белозерский Рождества Богородицы мужской монастырь основан на рубеже XIV –XV веков, в период расширения политического влияния Московского великого княжества, около 400 лет был одним из видных культурных и религиозных просветительных центров в Белозерском крае.

История Ферапонтова монастыря в некоторых узловых моментах соприкасается с важными историческими событиями эпохи становления Русского централизованного государства, тесно связана с основными историческими событиями, происходившими в Москве в XV – XVII веках: пленением и ослеплением великого князя Василия II Темного, утверждением власти первого «государя всея Руси» Ивана III, рождением и правлением первого русского царя Ивана IV, становлением династии Романовых, ссылкой патриарха Никона.

Традиционно за дату основания Ферапонтова монастыря принимается 1398 г. В это время на холме между двух озер, Бородаевским и Паским, отдельно поселяется сподвижник преподобного Кирилла Белозерского Ферапонт. Спустя несколько лет, подчинившись настоянию белозерского князя Андрея Дмитриевича Ферапонт ушел под Москву, в Можайск, и основал второй свой монастырь – Лужецкий.

Ферапонтов монастырь приобретает широкую известность благодаря деятельности ученика Кирилла Белозерского преподобного Мартиниана, духовника Василия II, бывшего в 1447 – 1455 гг. игуменом Троице-Сергиева монастыря.

Во второй половине XV – начале XVI века Ферапонтов монастырь стал значительным духовным, культурным и идеологическим центром Белозерья, одним из знаменитых заволжских монастырей, чьи старцы оказывали серьезное влияние на политику Москвы.

Наряду с Кирилло-Белозерским монастырем он становится традиционным местом поклонения и вкладов многих представителей русской феодальной знати (Андрей и Михаил Можайские, Василий III, Иван IV и другие). Из его стен на рубеже XV – XVI вв. вышли видные иерархи русской церкви, активно участвовавшие во внутренней жизни страны - архиепископ Ростовский и Ярославский Иоасаф (Оболенский), епископ Пермский и Вологодский Филофей, епископ Суздальский Ферапонт.

В то же время сюда ссылали крупных церковных деятелей, боровшихся за приоритет церковной власти в государстве (митрополит Спиридон-Савва, патриарх Никон). Здесь работали книгописцы Мартиниан, Спиридон, Филофей, Паисий, Матфей, Ефросин, иконописец Дионисий.

Все XVI столетие является периодом расцвета монастыря. Об этом свидетельствуют сохранившиеся вкладные и жалованные грамоты светских и духовных властей, прежде всего Ивана IV. В монастырь на богомолье приезжают Василий III и Елена Глинская, Иван IV. Вкладная книга монастыря, начатая в 1534 г., называет среди вкладчиков «князей Старицких, Кубенских, Лыковых, Бельских, Шуйских, Воротынских … Годуновых, Шереметевых» и других. Здесь же упоминаются владыки Сибирские, Ростовские, Вологодские, Белозерские, Новгородские.

С обретением мощей преподобного Мартиниана и последующей его канонизацией возрастает внимание к монастырю, способствующее росту вкладов и доходов.

Богатейшему вотчиннику Белозерья – Ферапонтову монастырю в начале XVII в. принадлежало несколько сел, около 60 деревень, 100 пустошей, более 300 крестьян.

В 1490 году с постройки ростовскими мастерами первого каменного храма Белозерья, собора Рождества Богородицы, началось формирование каменного ансамбля Ферапонтова монастыря XV – XVII вв.

В XVI в. в монастыре строятся монументальные церковь Благовещения с трапезной, казенная палата, служебные постройки - каменное сушило, гоственная палата, поваренная палата. Оправившись после литовского разорения, в середине XVII в. монастырь возводит надвратные церкви на Святых вратах, церковь Мартиниана, колокольню.

В 1798 году Ферапонтов монастырь был упразднен указом Синода.

В XIX в., в приходской период, сузившуюся монастырскую территорию обнесли каменной оградой.

В 1904 году монастырь был возобновлен как женский, закрыт вновь в 1924.

В настоящее время в памятниках Ферапонтова монастыря размещается Музей фресок Дионисия, имеющий статус историко-архитектурного и художественного музея-заповедника. Музей, возникший в начале XX века, на протяжении 1930-1960-х годов осуществлял охрану памятников с помощью только одного сторожа. С 1975 года началось формирование современного музея, превратившегося в научно-исследовательский и просветительский центр, распространяющий знания об уникальных памятниках ансамбля Ферапонтова монастыря через разнообразные формы музейной работы. В конце 2000 года ансамбль Ферапонтова монастыря с росписями Дионисия был включен в Список всемирного наследия ЮНЕСКО.

Здания монастыря, пожалуй, единственные на Русском Севере, сохранили все характерные особенности декора и интерьеров.

В 2002 году 500 лет исполнилось росписи Рождественского собора Ферапонтова монастыря, созданной великим русским иконописцем Дионисием, его сыновьями и мастерами, входившими в его артель.

01. Надвратные церкви Богоявления и преподобного Ферапонта. 1650 год.

Во второй половине XV - начале XVI века Ферапонтов монастырь стал значительным духовным, культурным и идеологическим центром Белозерья, одним из знаменитых заволжских монастырей, чьи старцы оказывали серьезное влияние на политику Москвы.

В центре - Трехъярусная, шатровая колокольня (1680 г.) очень редко встречающегося типа с квадратным планом звона и четырехгранным шатром. На ярусе звона висят 17 колоколов. В шатре находится уникальный механизм самых ранних из сохранившихся в России боевых часов 1638 года.

Справа - церковь преподобного Мартиниана. Паперть пристроена в середине XIX века. 1641 год
02

В XVI в. в монастыре строятся монументальные церковь Благовещения с трапезной, казенная палата, служебные постройки — каменное сушило, гоственная палата, поваренная палата. Оправившись после литовского разорения, в середине XVII в. монастырь возводит надвратные церкви на Святых вратах, церковь Мартиниана, колокольню.

Церковь Благовещения (справа) с трапезной палатой. 1530 - 1531 годы.

По предположению историков церковь с трапезной построена на вклад великого князя Василия III в ознаменование рождения вымоленного в Кириллове и Ферапонтове монастырях наследника будущего царя Ивана IV.

В 1798 году Ферапонтов монастырь был упразднен указом Синода.

В XIX в., в приходской период, сузившуюся монастырскую территорию обнесли каменной оградой. При возведении ограды использовались кирпичи древних зданий.

04. Северные ворота. Ух и ветер сегодня!

В 1904 году монастырь был возобновлен как женский, закрыт вновь в 1924.

05. Трапезная, за ней церковь Благовещания.

А теперь собственно в музей.

07. Фрески, в том числе над мощами Мартиниана Белозерского. Преподобный Мартиниан Белозерский - игумен монастыря. Способствовал расцвету его духовности, ввел переписывание, собирание книг.

08

09

10. В церкви преподобного Мартиниана. Шатровая церковь датируется 1641 г.

11. В церкви с 1838 г. находится двухъярусный иконостас, изготовленный вологодским мещанином Николаем Милавиным. Резные царские врата не сохранили фигурок архангела Гавриила и Марии из сцены Благовещения. Надпись «Бессмертная трапеза» говорит о таинстве превращения хлеба и вина в Святые Дары - Плоть и Кровь Христовы.

12. В колокольне есть вход, проходим в него и поднимаемся на второй этаж. Направо - церковь Благовещения с фресками Дионисия, но мы сначала пройдем по левому коридору до конца, здесь расположена экспозиция музея монашеского быта.

Интерьер Трапезной палаты с центральным массивным столбом и опирающимися на него парусообразными сводами является полностью сохранившимся с середины XVI в.

13. Подризник (XV в.), рака (XVI, XV I I в.) , фелонь (XV в.) преподобного Мартиниана

14. Реконструкция монашеской келии по уставу Кирилла Безозерского
«В келии же не разрешалось никому иметь что-либо, кроме самых необходимых вещей, не разрешалось ничего называть своим, но, по слову апостола, всё было общим… Даже куска хлеба не разрешалось иметь в келии, ни какого-либо питья. Если кто хотел пить, тот шел в трапезную и там с благословения утолял жажду свою. Если кому случилось войти в келию какого-либо брата, то видел ни что иное в ней, как иконы, книги и сосуд с водой, чтобы руки помыть. Так от всяких пристрастий пребывали свободными, одно попечение имея - Богу угодить, друг ко другу смирение и любовь сохранить, и ради общх нужд трудиться…
И всякий неленностно, но по силе своей трудился; не как для людей, но для Бога..»

Пахомий Логофет. Житие Кирилла Белозерского.

15. В дальнем углу находится образец братской трапезной.

16

17. В трапезной каждый послушник сидел в соответствии с чином старшенства на своем месте с кротостью и молчанием, и никого не было слышно, только чтеца. Им полагалось по три блюда, кроме постных дней, в которые монахи либо вообще отказывались от еды, либо перебивались хлебом с водой.

18. Рабочее место Игумена.
За этим столом зачитывались грамоты и указы, присылавшиеся в монастырь, объявлялись решения, принятые игуменом и соборными старцами.

19. Торжественное одеяние священников.

20

21. Место старца строителя.

У южной грани находилось место старца-строителя. Круг его обязанностей не совсем понятен. Среди соборных старцев он занимал первое место. По-видимому, главной его обязанностью было духовное окормление братии. В последний период своей жизни Мартиниан был старцем-строителем..

22. Реставраторы проделали огромную работу чтобы сохранить для потомков наследие предшественников.
Инструменты, которыми работали реставраторы.

В главном храме бывшего Ферапонтова мужского монастыря, соборе Рождества Богородицы, находятся росписи, созданные в 1502 году знаменитым московским художником Дионисием и сохранившиеся без поновлений до нашего времени.
23

24. Чудом сохранившаяся, стенопись Дионисия была неизвестна до 1898 года.

Иконописец Дионисий, известный своими иконами и стенописями в Москве и в монастырях Московского княжества, был приглашен со своей артелью для росписи первого каменного собора Ферапонтова монастыря.

Внутри собор разделен на три нефа четырьмя квадратными столбами, на которые опираются повышенные подпружные арки под барабаном. Росписи, насчитывающие почти 300 сюжетов и отдельных персонажей.
25

27. В куполе собора представлен Христос Вседержитель, под ним - архангелы и праотцы, в парусах - евангелисты, на подпружных арках - святые в медальонах,

28. Фреска в барабане - Христос-Вседержитель.

29. В церквях над вратам полностью сохранились все элементы архитектуры.

30

31

32. Другое замечательное собрание Музея образовалось из предметов крестьянского и городского хозяйства и быта, причем с самого начала сотрудники Музея собирали вещи, происходящие из Кирилловского района, а точнее - из ближних и дальних окрестностей Ферапонтова.

33. Жители многих деревень охотно жертвовали Музею сохранившиеся у них предметы XIX и XX века: иконы, книги, гончарные изделия, кросна, снасти для кросен, точила и жернова, весы и безмены, стеклянную и деревянную посуду, прялки и скалки, сундуки и короба, старинные ткани, повседневную и праздничную одежду, старые письма, фотографии и документы и множество других вышедших из употребления предметов.

34. Так формировалась этнографическая коллекция в Музее, дающая хорошее представление о крестьянской культуре Белозерского края. Десятки деревень вокруг Ферапонтова существуют с ХV и ХVI веков и, надо думать, крестьянский быт тех давних времен мало чем отличался от быта XIX или начала XX века, так что этнографическое собрание Музея имеет и историческое значение.

35. Трепало, чесало, прялки и ткацкие станки покрывались сакральными (главным образом, солнечными) узорами, и сотканное на них полотно обладало светлой силой, охраняющей тело человека от враждебных влияний.

36
В низенькой светёлке огонёк горит.
Молодая пряха у окна сидит.
Молода, красива, карие глаза,
По плечам развита русая коса.
(русская народная песня)

Прялка сопровождала девушку от рождения до замужества. Прядением, как правило, занимались девушки. К моменту достижения совершеннолетия они полностью осваивали это мастерство и становились искусными прядильщицами, что по народным представлениям, предсказывало счастливую любовь и замужество.

В музее Ферапонтового монастыря находится языческий славянский сиверский идол — символ плодородия и поклонения богу Роду или Яриле. Датируется IV—IX веками, высота — около 1 метра. Найден в деревне Сиверово Суховерховского сельсовета Кирилловского района.
37

На выставке можно увидеть кросна трех типов: корневые, задние ноги которых и понебник делались из цельного куска дерева, составные, собираемые из отдельных частей, и смешанные, то есть станки, у которых для понебника использовалась корневая часть дерева, но она не была связана с задними ногами. Основным украшением кросен были набилки и векошки, покрытые резьбой. В коллекции музея сейчас более 20 кросен. На таких станках можно ткать любые узорные ткани, единственным ограничением при этом будет только ширина получаемого полотна.

44. На вологодском наречии: "Запрячь кросна" - приготовить ручной ткацкий станок для работы.

Диво дивное в русской глуши!

И небесно-земной Дионисий,
Из соедних явившись земель,
Это дивное диво возвысил
До черты, небывалой досель...

Адрес: 161120, Вологодская область, Кирилловский р-н, с. Ферапонтово.

Главная > Гражданство

В каком монастыре фрески расписаны под шедевр. Ферапонтов монастырь и уникальные фрески дионисия

Рекомендуем также